Политический кризис в польше 1980. Военное положение в польше. Либеральный поворот Гомулки

Польскому кризису начала 1980-х годов предшествовали неоднократно вспыхивавшие в течение 1970-х годов в Польше волнения, связанные с массовыми забастовками польских рабочих (1970, 1976 гг.). Каждый раз они были спровоцированы объявлением правительством Польской Народной Республики резкого повышения цен на некоторые товары широкого потребления.

Военное положение в Польше (13 декабря 1981 г. – 22 июля 1983 г.; польск. Stan wojenny w Polsce 1981-1983) стало периодом диктатуры, которую объявил генерал Войцех Ярузельский, боровшийся с оппозицией, которую представляла правая профсоюзная организация «Солидарность».

Оценки событий той эпохи сильно различаются как в самой Польше, так и за её пределами. В ходе военного положения в стране проходили репрессии. Но в целом масштаб репрессий, равно как и реакция самой оппозиции в этот период, носили умеренный и даже несколько приглушённый характер, учитывая назревающий потребительский кризис в стране. Ключевую роль в предотвращении эскалации конфликта с обеих сторон сыграла Католическая церковь Польши.

Прозападные брожения в польской профсоюзной среде стали ощущаться всё острее, особенно в условиях надвигающегося потребительского кризиса. Генерал Войцех Ярузельский, на тот момент 1-й секретарь ПОРП, глава правительства и министр обороны, понимал что основная дестабилизационная угроза исходит от организации «Солидарность» (с 1980 г.), которая пользовалась поддержкой у населения. Утром 12 декабря 1981 г. Войцех Ярузельский позвонил руководству СССР и произнёс следующее: «…в ночь с 12 на 13 декабря с.г. на всей территории ПНР будет введено военное положение. Всю ответственность за этот шаг я возлагаю на себя…».

В ночь с 12 на 13 декабря 1981 г. по всей Польше отключили телефонную связь. В результате лидеры оппозиционного антикоммунистического движения «Солидарность» моментально оказались изолированы. На улицах появились танки и бронетранспортёры. По телевидению транслировалось заявление генерала Войцеха Ярузельского о том что «надо связать руки авантюристам, прежде чем они столкнут Отчизну в пучину братоубийственной войны». Генерал также объявил о создании Военного совета национального спасения.

Сам генерал Войцех Ярузельский часто указывал на то что объявление военного положения в стране было «меньшим из зол», так как в противном случае стране угрожал ввод советских войск.

В результате данной акции местные профсоюзные комитеты «Солидарности» были значительно ослаблены, а многие лидеры запуганы. Но в целом «Солидарность» по-прежнему продолжала действовать под руководством Леха Валенсы, избравшего на время политику непротивления, хорошо знакомую полякам со времён раздела страны. Ярким проявлением продолжающейся подпольной деятельности даже в это время было систематическое издание периодических изданий, листовок и бюллетеней. Издателей тайно поддерживала Католическая церковь, сохранившая сильную позицию в польском обществе.

17 июля 1986 г. правительством Польши был принят закон о амнистии, в период до 21 февраля 1987 г. им воспользовались 1200 участников антиправительственных выступлений (из которых более 200 отбывали наказание в местах заключения).

Сразу после введения военного положения США ввели экономические санкции в отношении Польши и СССР. В следующем, 1982 г. Польша, после ввдения в отношении нее «поправки Джэксона – Вэника», была лишена статуса наибольшего благоприятствования в торговле, а ее заявка на вступление в Международный валютный фонд была заблокирована. Амнистия 1984 года, олнако, открыла дверь нормализации экономических отношений между двумя странами. 20 февраля 1987 г. Президент США Р. Рейган объявил об отмене оставшихся санкций и восстановлении режима нормальной торговли.

Начало политических трансформаций. 1956 год стал поворотным для Польши. Даже относительно жёсткий авторитарный режим не смог переломить польские политические традиции и политическую идентичность, в основе которой лежала идея о полной независимости страны и о возможности выбора собственного пути развития. Начался период, который характеризовался чередованием тенденций либерализации и реакции. Правительство Гомулки провело ряд реформ: кооперативизация стала добровольной, было распущено большинство кооперативов, землю возвратили крестьянам-единоличникам, в экономике была допущена ограниченная частная инициатива, было смягчено давление на прессу, рабочие получили возможность участвовать в управлении предприятиями, улучшились отношения с католической церковью. Однако уже в конце 1950-х годов сопротивление партийных кругов существенно нивелирует результаты реформ. В стране вновь усилилась цензура, началась антирелигиозная кампания и кампания против фермерских хозяйств, производственное самоуправление практически ликвидировано. В 1968 году были подавлены студенческие выступления, Польша приняла участие во вторжении войск стран Варшавского договора в Чехословакию. В 1970 году власти силой подавили волнения рабочих в Гданьске, Гдыне и Щецине, что привело к жертвам (около 70 убитых и 1 000 раненых). Гомулка был вынужден уйти в отставку. Из Польши эмигрировало большое число представителей интеллигенции.

После подавления волнений власти вновь были вынуждены идти на компромиссы. Правительство Эдварда Терека нормализовало отношения с католической церковью

и сделало акцент на социальной составляющей развития экономики — строительстве жилья, повышении зарплат и тому подобного. Одновременно Герек стремился модернизировать польскую промышленность, усилив в ней экспортную составляющую. Чтобы финансировать все эти программы, правительство пошло на финансовые заимствования у капиталистических стран. Вернуть долги не удалось, и в середине 1970-х годов в Польше начался экономический кризис. Социальные проблемы в 1976 годов вновь привели к волнениям рабочих. Аресты активистов рабочей оппозиции вызвали возмущение оппозиционно настроенной интеллигенции, которая для защиты трудящихся создала в 1978 году Комитет общественной самообороны (КОС), ставший организационным ядром оппозиционных сил. Большое значение для роста национально-окрашенных оппозиционных настроений имело избрание в 1978 году Папой Римским поляка Кароля Войтылы — Иоанна Павла II, который совершил триумфальный визит в Польшу. В 1980 году в результате роста цен на потребительские товары начались самые массовые выступления трудящихся, которые создали рабочие забастовочные комитеты и единый Межзаводской комитет, одним из руководителей которого стал рабочий Гданьской верфи Лех Валенса. Комитет выдвинул властям 22 экономических и политических требования, которые включали в себя не только повышение зарплат и снижение цен на продукты, но и права на независимые профсоюзы и забастовки. Забастовщики получили поддержку со стороны оппозиционной интеллигенции из КОС (преобразован в КОС-Комитет защиты рабочих — КОС-КОР). Правительство вынуждено было вступить с рабочими и их консультантами в переговорный процесс, в результате чего в августе 1980 года большинство требований оппозиции было удовлетворено, а в сентябре Терека сменил Станислав Каня.

Добившись уступок, оппозиция усилила давление на режим. Рабочие в массовом порядке выходили из государственных профсоюзов и вступали в независимый профсоюз «Солидарность», который возглавил Валенса. Забастовки парализовали экономику. В сентябре 1981 года «Солидарность» выступила с сенсационным призывом к рабочим Восточной Европы создавать свободные профсоюзы и вести борьбу за свободу. «Солидарность» требовала введения производственного самоуправления работников, а в декабре поставила вопрос об участии в выборах, угрожая тем самым монополии ПОРП на власть. Более радикальная националистическая организация Конфедерация независимой Польши выступала против СССР.

12 октября 1981 года ПОРП возглавил министр обороны Войцех Ярузельский. 13 декабря 1981 года Ярузельский ввёл в Польше военное положение. Руководство страной перешло от гражданских органов власти к Военному совету национального спасения. Лидеры «Солидарности» арестованы. Польша получила кредиты от Советского Союза, что позволило несколько улучшить экономическое положение. Ситуация на время стабилизировалась. В 1983 году было отменено военное положение, а затем объявлена политическая амнистия. В то же время «Солидарность» продолжала функционировать нелегально.

События 1980-1983 годов привели к тому, что «Солидарность» отказалась от сотрудничества с властями — сосуществование режима и оппозиции стало уже невозможно. При этом власти не смогли добиться полного устранения политического конкурента, опасаясь общенациональной смуты, тогда как оппозиция увеличила своё влияние.

Единственным средством решения проблемы было проведение экономических реформ, которые бы повысили жизненный уровень и снизили социальную напряжённость. Однако попытки проведения реформ правительством Ярузельского в середине 1980-х годов натолкнулись на сопротивление собственной бюрократии.

Перестройка в СССР дала импульс к переменам во всей Восточной Европе, в том числе и в Польше. Экономический кризис, разразившийся в 1988 году, вновь вывел рабочих на забастовки. Правительство вступило в переговоры с Валенсой. Было достигнуто соглашение о прекращении забастовок в обмен на легализацию «Солидарности» и либерализацию режима. К этому времени лидеры «Солидарности» перешли от идей «демократического социализма», которые выдвигали в 1980-1981 годах, к либерализму.

Проведение переговоров в 1989 году между представителями оппозиции и режима осуществлялись в рамках так называемого «круглого стола» политических партий и общественных организаций. «Круглый стол» стал основным источником легитимного изменения режима. Кроме того, «круглый стол» задумывался как инструмент реформирования, а не устранения режима. Переговорный процесс значительно снизил потенциал конфликта между оппозицией и режимом, что способствовало мирной и, главное, относительно легитимной трансформации политической системы.

В результате соглашения, достигнутого в апреле 1989 году на «круглом столе» ПОРП, «Солидарностью», католической церковью и др. организациями, «Солидарность» получала возможность принять участие в ограниченных выборах в Сейм, а Ярузельский становился президентом ПНР. Кроме того, официальный статус обрела католическая церковь, стала преодолеваться монополия ПОРП в СМИ. Руководство СССР, на волне перестройки и потепления отношений с США и НАТО, не препятствовало происходящим в Польше процессам.

Парламентские выборы 4 июня 1989 года завершились триумфом «Солидарности» — созданный ею Гражданский комитет победил во всех округах, где проводились выборы (часть мест была зарезервирована за ПОРП и её союзниками). 24 августа на сторону «Солидарности» в Сейме перешли Демократическая и Крестьянская партии, ранее находившиеся в подчинённом положении у ПОРП. Эта коалиция избрала главой правительства лидера католической фракции «Солидарности» Тадеуша Мазовецкого. В июле 1990 года Мазовецкий вывел из состава правительства всех коммунистов, а Ярузельский ушёл в отставку.

Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

Кафедра отечественной истории

СССР и польский кризис 1980-1981 гг.

Самара 2011

Введение

Глава 1. Польский кризис 1980-1981 гг.

Глава 2. Отношение СССР к польским событиям 1980-1981 гг.

Заключение

Список использованной литературы

Введение

«Наша родина оказалась над пропастью. Превращаются в руины достижения многих поколений и восстановленный из пепла дом. Государственные структуры перестают действовать. Угасающей экономике каждый день наносятся все новые удары. Условия жизни ложатся на плечи людей тяжелым бременем. Через каждое предприятие, через множество польских семей проходят линии болезненного раздела. Атмосфера непрекращающихся конфликтов, недоразумений, ненависти несет психологическое опустошение. Забастовки, забастовочная готовность, акции протеста стали нормой жизни…»

Эти слова были произнесены по варшавскому радио утром 13 декабря 1981 г. Первым секретарем ЦК ПОРП, Председателем Совета Министров ПНР генералом В. Ярузельским в его обращении к польскому народу в связи с введением в стране военного положения.

Оно стало необходимым в связи с нарастанием кризисных явлений в польском обществе к началу 1980-х годов. Из-за нерешенных проблем в экономической жизни Польши, началось массовое рабочее движение, которое наряду с экономическими требованиями, стало выдвигать и политические. Был образован независимый самоуправляемый профсоюз «Солидарность».

Социализм в Польше был установлен в 1945 г. вследствие поражения гитлеровской Германии. Пользуясь присутствием Советской Армии, левые партии взяли власть и стали вводить принципы социалистической экономики и политической системы советского типа. Советское руководство провозглашало принципы укрепления братской дружбы, сотрудничества и взаимопомощи, а также непререкаемое право на самостоятельное и независимое развитие. На деле эта риторика не работала: руководство СССР любыми средствами, вплоть до непосредственного применения силы, старалось сохранить патерналистскую систему отношений с другими социалистическими странами.

Вследствие этого интересна позиция СССР по отношению к польскому кризису 1980-1981 гг. Рассмотрению данного вопроса и будет посвящена настоящая работа.

Для достижения поставленной цели, нами были поставлены следующие задачи:

Рассмотреть события в Польше в 1980-1981 гг.

Проанализировать изменение отношения СССР к польскому кризису.

Хронологические рамки работы прописаны в самом названии темы. Если конкретизировать, то это: лето 1980 г., когда начались забастовки на польских заводах и предприятиях, по декабрь 1981 г., когда было введено военной положение.

При написании первой главы были использованы следующие научные труды:

) Лойко Л.В. Испытание на прочность: о-во пол.-сов. дружбы: становление, развитие.

) Тымовский М., Кеневич Я., Хольцер Е. История Польши.

Первая книга примечательна тем, что автор на богатом фактическом материале подробно воссоздает картину происходящих в Польше событий 1980-х гг. Большим минусом является субъективная интерпретация этих событий, так как основной мотив труда - показать историю Польши в контексте упрочения дружбы советского и польского народов (автор знакомит нас с деятельностью Общества польско-советской дружбы).

Вторая работа, на наш взгляд более объективна. Известные польские историки изложили историю Польши с X века и до наших дней. Нам она интересна, так как в ней детально описывается сам кризис 1980-1981 гг. Авторы смогли преодолеть стереотипы и сделали шаг в построении качественно новых польско-российских отношений, опирающихся на глубокие знания и чувства взаимного уважения.

При написании главы об отношении СССР к кризису 1980-1981 гг. использовались следующие труды:

Погружение в трясину: {Анатомия застоя} /Сост. и общ. ред. Т.А. Ноткиной.

В данной работе рассматривается именно позиция советского руководства по поводу польских событий.

Лавренов С.Я. Советский союз в локальных войнах и конфликтах / С.Я. Лавренов, И.М. Попов.

Также нам помог справочник «Польша. Вопросы и ответы». Упор там делается, в основном, на экономическую и духовную сферы жизни польского общества. В статье Лосото О. и Третьякова М. «Лех Валенса. Политический портрет» (Эхо планеты, 1989. №22), приводя интересные факты из биографии этого видного политического деятеля, авторы пытаются ответить на вопрос: почему же именно Л. Валенса возглавил профобъединение «Солидарность».

Глава 1. Польский кризис 1980-1981 гг.

Внешние и внутренние трудности вынудили правительство ПНР летом 1980 г. провести давно назревшее повышение цен па мясо и другие продукты питании. Из опыта предыдущих лет было хорошо известно, как болезненно реагировала польская общественность на внезапное повышение цен. Именно такие правительственные акты были формальным предлогом для взрыва недовольства в трудовых коллективах в 1970 и 1976 гг. Тем не менее, новое повышение цен, осуществленное 1 июля 1980 г., было проведено старыми методами, без предварительной подготовки общественного мнении. В тот же день состоялись первые забастовки на заводах «Урсус» в Варшаве и «Аутосан» в Саноке. Начинались волнения на других предприятиях.

Требования поначалу выдвигались в основном экономические: отмена повышения цен или компенсация за повышение цен в заработной плате. Власти в большинстве случаев удовлетворяли претензии трудовых коллективов, но повышение заработной платы на одних предприятиях вызывало цепную реакцию, забастовки начинались на других. Вскоре суммы, отпускаемые правительством на повышение заработной штаты, намного превзошли ту экономию в бюджете, которую рассчитывали получить при повышении цен на продукты питания.

Отсутствие ясной концепции преодоления экономических трудностей, нежелание партийно-государственного руководства пойти на открытый и честный диалог с рабочим классом, приверженность к бюрократическим методам управления, боязнь всяких перемен - все это не позволило правительству благополучно разрешить общественный конфликт. Создавшаяся в июле - первой половине августа 1980 г. общественно-политическая обстановка в Польше была исключительно благоприятной для антиправительственной деятельности.

И заработал созданный заранее пропагандистский и организаторский потенциал политической оппозиции. Уже в июле забастовки на предприятиях Люблина по четко разработанному плану и все больше приобретали политический характер.

В ночь с 16 на 17 августа на верфи им. Ленина был создан Межзаводской стачечный комитет, выступивший с беспрецедентной критикой в адрес польских властей. Первый секретарь ЦК ПОРП Э. Герек выступил по телевидению и признал ошибки в социально-экономической политике, пообещал реформы и призвал бастующих вернуться на работу. Ожидаемого эффекта его выступление не произвело.

Создав на гданьской судоверфи Межзаводской забастовочный комитет, коровцы взяли руководство событиями в свои руки. Чтобы реализовать давно задуманные планы формирования легальной оппозиционной организации, члены КОР внушали недовольным рабочим мысль о необходимости учредить новые профсоюзы, «независимые и самоуправляющиеся», которые смогли бы стать «гарантом» их прав. В социально-экономической сфере коровские советники навязывали рабочим наиболее демагогические, нереальные требования. При этом, конечно имелись в виду не интересы рабочего класса, а дальнейшее обострение ситуации в стране.

После подписания 31 августа 1980 г. соглашения между правительственной комиссией и забастовочным комитетом в Гданьске идейно-политическая борьба в Польше усугубилась. В политической системе государства возникла новая структура: «независимые и самоуправляющиеся» профсоюзы «Солидарность».

Право возглавить забастовку в Гданьске, а впоследствии и «Солидарность» предоставили 37-летнему электрику Леху Валенсе. Он родился в бедной крестьянской семье, где помимо него было еще 6 детей. Родители Валенсы рано умерли. Он отучился в школе, сельскохозяйственном техникуме, отслужил в армии и пошел работать электриком на судоверфь им. В. И. Ленина в Гданьске. Вскоре Лех женился; сейчас у них с женой Данутой 8 детей. Как и большинство поляков, Валенса - очень верующий человек. По его настоянию каждое заседание «Солидарности» начинается с богослужения. Когда 14 августа 1980 г. страну охватило забастовочное движение, Лех Валенса перемахнул через ограду, окружающую гданьскую судоверфь, и примкнул к бастующим.

Обращает на себя внимание быстрый количественный рост «Солидарности»: в течение сентября 1980 г. - февраля 1981 г. в ее ряды вступило 7-8 млн. человек. Сказались, по-видимому, два фактора: глубокое брожение среди польских трудящихся, назревшая потребность перемен в социальной политике, а с другой стороны - длительная подготовительная работа политической оппозиции. Во всем этом чувствовался также и некий эмоциональный порыв миллионов поляков, поверивших лозунгам и обещаниям вождей «Солидарности» и поддерживавших их с тем же энтузиазмом, с которым они в начале 70-х годов поддержали призыв Э. Герека «построить вторую Польшу».

Используя «Солидарность» как свое легальное прикрытие, антисоциалистическая оппозиция повела ожесточенную борьбу против руководящей роли ПОРП в обществе, социалистического строя и польско-советской дружбы. С помощью политических и экономических требований, организации забастовок и плакатной войны она стремилась дезорганизовать работу государственного аппарата, расшатать правовые и морально-политические устои общества, вызвать экономический хаос в стране и усугубить материальные трудности населения.

«Солидарность» организовывала забастовки практически ежедневно в шахматном порядке по всем воеводствам страны. В январе 1981 года, например, перерывы в работе были спровоцированы почти на 2 тысячах предприятии, 1,7 млн. человек втянули, таким образом, в трудовые и общественно-политические конфликты.

Проведенное под нажимом «Солидарности» повышение заработной платы рабочим и служащим при одновременном падении производительности труда и сокращении рабочего времени вызвало прогрессирующую инфляцию. С сентября по декабрь 1980 г. средняя заработная плата возросла на 12 процентов, а среднемесячный объем производства в промышленности сократился. В мае 1981 г. спад промышленного производства превысил уже 18 процентов, а зарплата в сравнении с маем предыдущего года возросла почти на четверть. Ежедневно из фондов заработной платы предприятий и учреждений выплачивалось до полутора миллиардов злотых, не имевших товарного эквивалента на внутреннем рынке.

Руководство ПОРП, правительственные органы, взявшие курс на обновление страны, были поставлены в крайне трудные условия. Практически невозможно было проводить оздоровление под забастовочным нажимом, в условиях «приставленного к виску пистолета». Оппозиция же обвиняла власти в беспомощности в вопросах управления экономикой, нежелании соблюдать интересы трудящихся.

ПОРП столкнулась с внутренними трудностями. Многие члены партии вступили в «Солидарность», в некоторых центрах возникли так называемые «горизонтальные структуры», объединявшие партийные организации, выступавшие за реформы. С другой стороны, государства коммунистического блока оказывали нажим на польских руководителей, настаивая на более энергичных действиях против «Солидарности». 5 декабря состоялась встреча глав этих государств, которой предшествовала концентрация войск у границ Польши. Однако в Москве опасались возможных последствий вооруженного вторжения в Польшу и отложили принятие окончательного решения.

В конце 1980 - начале 1981 г. деятели «Солидарности» все больше ощущали уверенность в своих силах. Сотни тысяч людей собирались на демонстрации, в отдельных регионах происходили забастовки и акции протеста против злоупотреблений и нарушений законности со стороны местных властей. Следуя примеру рабочих, крестьяне организовали акцию протеста в Жешове, а студенты в августе 1981 г. в Лодзи и ряде других городов организовали «голодные марши» под лозунгом «Правительство стремится голодом заморить народ». Вокруг «Солидарности», бывшей формально всего лишь профсоюзом, группировалась оппозиция коммунистической системе.

февраля 1981 г. на пост премьер-министра был назначен генерал Войцех Ярузельский. Премьер в погонах должен был символизировать решительность и твердость. Вице-премьером стал считавшийся партийным либералом редактор газеты «Политика» Мечислав Раковский. Правительство обещало проведение экономической реформы - ограничение централизации в управлении экономикой и введение элементов хозяйственного расчета, а также согласилось на создание организационного комитета Независимого союза земледельцев и на регистрацию Независимого объединения студентов.

Весной и летом 1981 г. коммунистические власти и «Солидарность» пребывали в состоянии неустойчивого равновесия. В начале марта, после XXVI съезда КПСС, советское руководство встретилось в Москве с польской делегацией и потребовало введения военного положения. В течение следующих недель началось ужесточение политики властей, а 19 марта, во время начавшихся в Польше учений войск Организации Варшавского договора, милиция избила в городе Быдгощ несколько деятелей «Солидарности». Профсоюз угрожал всеобщей забастовкой, однако его руководители постарались предотвратить ее, опасаясь вмешательства извне. В конце марта на заседании ЦК ПОРП также решили пойти на компромисс, пообещав провести расследование быдгощского инцидента.

На настроениях в стране сказывалось тяжелое экономическое положение. Полностью нарушилась система снабжения продовольствием. Хозяйственные трудности можно было преодолеть лишь с помощью мероприятий, болезненных для общества, но для этого власти нуждались в его поддержке. Союзники по Варшавскому договору, в особенности советское руководство, были противниками введения элементов рыночного хозяйства. Однако глубокое беспокойство и скорбь на некоторое время умерили общественное возбуждение - 13 мая в Риме было совершено покушение на папу Иоанна Павла II, а 28 мая умер пользовавшийся огромным авторитетом примас Польши кардинал Вышинский.

В июне власти заняли более жесткую позицию. Происходила самоорганизация крайне консервативных группировок, выдвигавших антинемецкие и антисемитские лозунги. 6 июня 1981 г. польское руководство получило письмо ЦК КПСС, в котором высказывалась озабоченность положением дел в Польше, давалась нелицеприятная оценка сложившейся социально-политической обстановке в польском обществе и партии, а также излагались рекомендации по стабилизации положения в стране. Руководство «Солидарности» старалось остудить страсти, партия же перешла в контрнаступление. 14 июля начался съезд ПОРП, на котором прозвучало обещание разобраться с «горизонтальными структурами». Обещания реформ, в том числе экономических, носили расплывчатый характер. После партийного съезда руководству «Солидарности» уже не удалось предотвратить акции протеста, связанные с почти полным прекращением снабжения городов продовольствием. В ответ власти прервали переговоры с «Солидарностью». На начавшемся 5 сентября съезде профсоюза его руководство с трудом обуздывало радикалов. Съезд принял «Обращение к людям труда Восточной Европы» - так «Солидарность» впервые оказалась вовлечена в проблемы внешней политики.

Начиная с осени, коммунисты вели планомерное наступление. Ускорилась тайная подготовка к введению военного положения. Нерешительный Каня под нажимом из Москвы подал в отставку, и 18 октября первым секретарем ЦК ПОРП стал Ярузельский, продолжавший оставаться премьером и министром национальной обороны. Были разгромлены «горизонтальные структуры». Множились различные провокации со стороны властей. В «Солидарности» обозначилась поляризация: с одной стороны, происходила радикализация части ее деятелей, с другой - наблюдалась усталость и разочарование широких масс рядовых членов. Положение резко обострилось в конце ноября. Ярузельский ожидал подходящего момент для принятия решения о введении военного положения. Намеченное на 11-12 декабря заседание Всепольской комиссии «Солидарности» в Гданьске давало возможность одним ударом интернировать все руководство профсоюза.

С августа 1980 г. как в Москве, так и в Варшаве власти рассматривали существование независимой организации как нечто противоречившее самой сути системы. Теперь появилась возможность ее ликвидации. В ночь с 12 на 13 декабря было введено военное положение. Верховная власть перешла к Военному совету национального спасения во главе с Ярузельским. Этому совету были подчинены военные комиссары, действовавшие во всех воеводствах, городах, предприятиях и учреждениях. Было объявлено о военном порядке управления значительной частью экономики. Приостановлена деятельность профсоюзов и многих других организаций, прессы (кроме партийных и поенных газет) и школ, отключена телефонная связь, запрещено без особого разрешения покидать место пребывания. Запрещались забастовки, демонстрации, собрания.

Милиция заняла все помещения «Солидарности». Около пяти тысяч человек были интернированы - главным образом деятели «Солидарности», но также оппозиционные интеллектуалы и члены ПОРП, действовавшие в «горизонтальных структурах». Вероятно, власти ожидали, что, лишившись контакта с советниками, Валенса поддастся уговорам, сделает заявление о признании военного положения и выступит с обращением к обществу, Когда он отказался, интернировали и его. На предприятиях провели чистку среди работников, увольняя членов «Солидарности».

Введение военного положения прошло относительно легко. «Солидарность» была захвачена врасплох; кроме того, те ее руководители, которые избежали интернирования, а также представители церкви выступили с призывами сохранять спокойствие. Хотя «Солидарность» и была распущена, однако продолжала активно действовать в нелегальных условиях, оставаясь одним из наиболее влиятельных общественных течений в стране.

Предполагалось, что ответом на действия властей станет всеобщая забастовка. Однако стачки произошли лишь на некоторых крупных предприятиях. Они были подавлены в течение нескольких дней действиями милицейских отрядов особого назначения, действовавших при поддержке танков и вертолетов. Только в Верхней Силезии сопротивление бастующих шахтеров и металлургов носило более решительный характер. 15 декабря во время штурма шахты «Буек» погибло девять горняков; последняя оккупационная забастовка на шахте «Пяст» в Тыхах закончилась 28 декабря. Инициаторы и наиболее активные участники стачек были арестованы. За весь период военного положения общее число арестованных достигло приблизительно четырех тысяч. Примерно полтора десятка человек погибли при подавлении забастовок и разгоне демонстраций.

Глава 2. Отношение СССР к польским событиям 1980-1981 гг.

польский рабочий забастовка советский

В 1944-1945 гг. Польша была освобождена от фашистских оккупантов Советской Армией. Под давлением СССР здесь к власти пришла Польская объединенная рабочая партия. И как некоторые другие страны Восточной Европы, Польша стала коммунистическим государством.

Мысль о том, что необходимо уважать суверенитет и независимость социалистических стран, учитывать особенности их позиций по тем или иным вопросам, специфические их политики, неоднократно подчеркивались в выступлениях Л.И. Брежнева и других руководителей КПСС и Советского государства.

Но это была лишь теория, а практика оказалась иной. Она была направлена на сохранение созданной еще при Сталине патерналистской системы отношений СССР с другими социалистическими странами. К любым попыткам кардинальных изменений, которые в представлении советского руководства могли бы означать покушение на существовавшую в странах Центральной и Юго-Восточной Европы административно-командную бюрократическую систему, Брежнев и его окружение, как, впрочем, до этого и Хрущев, относились крайне подозрительно, неприязненно и враждебно.

Между тем кризисные процессы в этакратических государствах углублялись и нарастали. Но советское руководство не считало возможным реально взглянуть на положение вещей и вместе со своими союзниками как-то их нейтрализовать. Когда же социально-экономический и общественно-политический кризис в Польше вылился в открытый конфликт между властями и народом, то его глубинных причин советское руководство не поняло или сделало вид, что оно их не понимает. Сам же польский кризис советские средства массовой информации сводили в основном к тому, что он является результатом империалистического вмешательства в дела Польши, деятельности западных спецслужб и находящихся у них на службе представителей антисоциалистических и контрреволюционных сил. В эту категорию зачислялись практически все организации, выступавшие против политики партийно-государственной верхушки, хотя многие из них, особенно «Солидарность», поддерживались самыми широкими массами рабочего класса и других слоев польского общества. Давая свою интерпретацию событий, связанных с кризисом в Польше, начавшемся летом 1980 г., советские средства массовой информации существенно расходились в оценках этих событий со стороны ПОРП и ее руководства, и не всегда эти оценки доводились до сведения советской общественности. Так, в советских газетах публиковались только в изложении, а не полностью программные выступления руководителей ПОРП и ПНР, материалы пленумов ЦК ПОРП, IX Чрезвычайного съезда партии, состоявшегося в июле 1981 г. Между тем в материалах съезда был дан обстоятельный анализ причин, которые привели к кризису, и были намечены меры, которые, как надеялись тогдашние руководители страны, должны были привести к нормализации обстановки в стране.

В отчетном докладе ЦК ПОРП IX съезду партии, в частности, отмечалось, что кризис летом 1980 г. был связан с выступлением рабочих не против социализма, а против нарушения его принципов, не против народной власти, а против неправильных методов правления, не против партии, а против ошибок в политике ее руководства.

Масштабы и глубина кризиса вытекали из многих ошибочных концепций и решений в области экономической и социальной политики в 70-е годы. В докладе среди таких ошибок, прежде всего, была названа чрезмерная ориентация тогдашнего польского руководства во главе с Э. Гереком на развитие экономических и научно-технических связей с Западом, на получение кредитов для модернизации производства и строительства новых предприятий, продукцией которых, продаваемой на западных рынках, Польша надеялась рассчитываться за полученные кредиты. Однако этого не случилось. Кредиты были использованы малоэффективно: в основном, истрачены в сфере потребления.

Эффективность экономики снижалась из-за бесхозяйственности и разбазаривания средств производства и труда, низкого качества продукции, отсутствия заинтересованности трудовых коллективов врезультатах своей работы. Были нарушены принципы социальной справедливости и элементарные моральные нормы. Произошел необоснованный рост различий в доходах. Недостаточное развитие здравоохранения, общественного транспорта, школьного образования болезненно воспринималось людьми с низкими заработками и многодетными семьями.

Как подчеркивалось в документах съезда, еще одной причиной кризиса стали отход в политической практике от главных принципов социализма, принципа общественной справедливости, ограничение содержания и форм народовластия, извращение принципов демократического централизма и ленинских норм в партийной работе. Неправильные критерии и несправедливое распределение произведенных благ способствовали появлению привилегированных прослоек и групп нажима, оказывавших влияние на механизм осуществления власти. Это привело к извращению руководящей роли партии и способов функционирования государственной власти.

Общая черта всех кризисов в Польше, в том числе и кризиса 1980-1981 гг., несмотря на их специфику и своеобразие, как отмечалось в документах съезда, заключалась в том, что они всегда давали одинаковый результат - экономический кризис и общественный конфликт. Следствием такого положения стало недоверие народа и партийных масс к руководству партии и страны. Недоверие распространилось на всю партию, которая отождествлялась с политикой руководства. Те ценности и завоевания, которые в сознании каждого человека ассоциировались с социализмом: справедливость, равенство, уверенность в завтрашнем дне, всеобщий доступ к культуре и образованию, общественная забота о детях, престарелых, одиноких и больных людях, охрана здоровья и окружающей среды, - оказались во второй половине 70-х годов под угрозой. Не произошло и обещанного роста благосостояния. Вместо него - экономический кризис, инфляция, растущая неуверенность в завтрашнем дне. Бремя кризиса особенно ощутило молодое поколение, лишенное перспектив нормального участия в жизни общества, в материальной, социальной и общественно-политической сфере.

Приведенные выше основные положения анализа кризисной ситуации IX Чрезвычайным съездом ПОРП не могли не оказать воздействия на позицию советского руководства. В первоначальную интерпретацию событий как результата происков империализма и внутренней реакции были внесены известные коррективы. В отчетном докладе ЦК КПСС XXVI съезду партии, с которым выступил Л.И. Брежнев, говорилось в связи с польскими событиями, что там, где «к подрывной деятельности империализма добавляются ошибки и просчеты во внутренней политике, возникает почва для активизации враждебных социализму элементов». Вместе с тем в докладе говорилось, что «социалистическую Польшу, братскую Польшу мы в беде не оставим и в обиду не дадим». Тем самым, по сути дела, подтверждалась выдвинутая во время чехословацких событий 1968 г. доктрина о коллективной «защите завоеваний социализма», т.е. право союзников Польши по Варшавскому Договору вмешиваться во внутренние дела страны и диктовать польскому руководству такую линию поведения, которую тогдашние советские лидеры считали необходимой для дела социализма в Польше: линию на решительный отпор силам внутренней контрреволюции, на укрепление руководящей роли ПОРП в жизни польского общества, упрочение позиций административно-командной системы, а отнюдь не линию на проведение политических и экономических реформ, демократизацию общества, утверждение в нем принципов социальной справедливости, чего требовали широкие массы коммунистов и трудящихся страны.

После XXVI съезда КПСС политический нажим на польское руководство с целью побудить его проводить угодную Москве линию усилился. В апреле 1981 г. в Варшаву для встречи с руководителями ПОРП выезжала советская партийно-правительственная делегация во главе с М.А. Сусловым. 5 июня 1981 г. ЦК КПСС направил письмо Центральному Комитету Польской объединенной рабочей партии. Это был закрытый документ. Но польской печатью он был опубликован. Поэтому его вынуждена была поместить на своих страницах и советская печать. 12 июня 1981 г. текст письма появился на страницах «Правды». В письме говорилось, что в Польше сложилась не просто опасная обстановка, но она подвела страну к критической черте.

В письме содержались упреки в адрес ПОРП и ее руководства, говорилось о том, что партия не принимает действенных мер по борьбе против контрреволюционной угрозы, что в самой партии к руководству местными организациями нередко приходят случайные люди, открыто пропагандирующие оппортунистические взгляды, и отстраняются опытные и преданные делу партии работники с незапятнанной репутацией.

В письме, наконец, подчеркивалось, что наступление враждебных антисоциалистических сил в Польше угрожает интересам всего социалистического содружества, его сплоченности, целостности, безопасности границ и что в этих условиях необходимо не допустить худшего, предотвратить национальную катастрофу, мобилизовать все силы на отпор классовому противнику, на борьбу с контрреволюцией. Это требует революционной решимости партии, ее актива, ее руководства. Партия может и должна найти в себе силы, чтобы переломить ход событий… направить их в нужное русло.

Угрозы повторения чехословацкого варианта 1968 г. в письме КПСС не содержалось, но не исключалось, что и такой вариант возможен, если польское руководство будет бездействовать.

Исключительная сложность внутренней обстановки в Польше, резкое обострение социально-экономических проблем в стране, ухудшение снабжения населения, рост цен, инфляция, забастовки, деятельность экстремистских сил, рвущихся к власти, активное вмешательство в дела Польши западных держав и их спецслужб, поощрявших экстремистские силы на активизацию противоборства с партией и государством, наконец, давление советского руководства на Польшу - все это заставило тогдашнего первого секретаря ЦК ПОРП и Председателя Совета министров ПНР В. Ярузельского принять решение о введении военного положения в стране, создании Военного совета национального спасения, интернировании лидеров «Солидарности» и бывших членов польского руководства, отстраненных от власти после начала кризиса, запрещении деятельности профсоюзов, забастовок, закрытии ряда печатных изданий и т.д. Как отмечал В. Ярузельский, решение о введении военного положения «было самое драматичное решение в моей жизни, оно сидит во мне, как заноза, и будет сидеть, пока я жив».

Даются разные оценки тому, что произошло в те дни. Одни считают, что введение военного положения было вынужденным шагом, что в условиях, когда страна оказалась на краю пропасти, только военное положение могло спасти ее от национальной катастрофы, гражданской войны, внешнего военного вмешательства, избежать которого можно было только одним путем: показать, что польское руководство само может защищать социализм и его завоевания. Другие полагают, что введение военного положения было трагической ошибкой, оно отбросило Польшу назад, усугубило кризис в стране, не решило проблем, выявившихся в ходе кризиса. Руководство партии и государства выиграло тактически, введя военное положение, продлив тем самым почти на десятилетие свое пребывание у власти. Но оно проиграло стратегически, прервав процесс реформ, а затем проводя их осторожно, половинчато, с опозданием, что привело в конечном итоге к дискредитации ПОРП, убежденности общественности в том, что правящая партия, руководимый ею государственный аппарат не в состоянии эффективно управлять страной. Все это в конечном итоге привело к поражению ПОРП на выборах летом 1989 г., в результате чего партия сначала перестала быть правящей, а затем вообще прекратила свое существование. На смену ей в январе 1990 г. пришла социал-демократия Польской Республики. Конечно, в таком печальном для ПОРП повороте событий виноваты, прежде всего, сама партия, ее руководители и проводимая ими политика. Но она осуществлялась в крайне неблагоприятной для ПОРП и ее реформаторского крыла внешней обстановке.

Таким образом, необходимо отметить, что советское руководство недооценило или не хотело правильно оценивать события в Польше 1980-1981 гг. Они пытались свести причины кризиса к империалистическому вмешательству в дела Польши, деятельности западных спецслужб и находящихся у них на службе представителей антисоциалистических и контрреволюционных сил. На самом же деле, масштаб и глубина кризиса состояли из многих ошибочных концепций и решений в области экономической и социальной политики в 70-е годы.

Впоследствии, понимая серьезность польских событий, советское руководство осознало, что «наступление враждебных антисоциалистических сил в Польше» угрожает интересам всего социалистического содружества, его сплоченности, целостности, безопасности границ и что в этих условиях необходимо принимать соответствующие меры. Но руководство СССР решило не применять силу, так как ввод войск на территорию Польши мог привести к непредсказуемым последствиям. Единственным решением осталось введение военного положения, что и было сделано.

Заключение

Летом 1980 г. экономическое положение Польши начинает ухудшаться; огромная задолженность западным банкам, вызванная большим количеством займов, сделанных в 70-е годы, способствует дальнейшим осложнениям. Все это вызывает растущее недовольство рабочего класса, но сигналами, поступающими от первичных парторганизаций, пренебрегают. В июле и августе происходят волнения экономического характера на многочисленных предприятиях. Власти принимают противоречащий элементарным экономическим законам принцип: коллективы прерывающих работу предприятий получают значительное повышение зарплаты. Это вызывает цепную реакцию - забастовками угрожают все новые предприятия.

Таким образом, в августе начинаются уже массовые выступления рабочих, а их требования с экономических расширяются до социальных и политических. Тут на арену выходит новое профобъединение «Солидарность», во главе которого встал Лех Валенса.

Тем временем ухудшалось международное положение страны. Л.И. Брежнев произнес угрожающую фразу: «Мы не оставим братскую Польшу в беде и не дадим ее в обиду». Однако СССР не решился на военную операцию.

В январе 1981 года напряженность в польском обществе усиливалась. Бешено росли цены, с прилавков магазинов исчезли остатки товаров. В различных районах проходили «голодные марши». Коммунисты попытались спасти положение, избрав нового энергичного лидера партии - генерала В. Ярузельского. Но 28 ноября началась всеобщая забастовка. Тогда Ярузельский как глава Совета министров в ночь с 12 на 13 декабря ввел военное положение, запретил деятельность «Солидарности». Но она продолжала свою деятельность в подполье.

К концу 1980-х годов «Солидарность» станет легальной. На выборах в парламент добьется впечатляющих успехов. В результате, в Польше будет создано первое в странах восточного блока правительство, возглавляемое противником коммунистической системы (Т. Мазовецким), хотя несколько ключевых постов все же заняли коммунисты. Компромисс положил начало коренным преобразованиям в Польше, которым предстояло привести к созданию демократического государства.

Список использованной литературы

1.Брониславский Е., Вачнадзе Г.Н. Польский диалог. События в Польше глазами польских, советских, американских, английских, западногерманских и французских журналистов. - Тбилиси: Ганатлеба, 1990.

2.Лавренов С.Я. Советский союз в локальных войнах и конфликтах / С.Я. Лавренов, И.М. Попов. - М.: ООО «Издательство АСТ». 2003.

.Лойко Л.В. Испытание на прочность: о-во пол.-сов. дружбы: становление, развитие. - Минск: Беларусь, 1989.

.Лосото О., Третьяков М. Лех Валенса. Политический портрет // Эхо планеты. - 1989. - №22.

.Погружение в трясину: {Анатомия застоя} / Сост. и общ. ред. Т.А. Ноткиной. - М.: Прогресс, 1991.

.Польша. Вопросы и ответы: Справочник / Общ. ред. и сост. В.А. Светлова. - М.: Политиздат, 1991.

.Тымовский М., Кеневич Я., Хольцер Е. История Польши. - М.: Издательство «Весь мир», 2004.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

«Золотой век» 1970-х годов обернулся в Польше экономическим крахом и военным положением

Первым секретарём стал Станислав Каня - сторонник политического лавирования (раньше он придерживался жёсткой линии). А дальше было обострение политического кризиса, которое окончилось введением военного положения в декабре 1981 года.

Возникает вопрос: как же всё дошло до такого? Ведь в 1970-е годы Польша переживала бурный экономический рост, входя в десятку ведущих промышленных стран мира. Её вклад в мировое промышленное производство составлял 2, 5 %, при том, что население составляло 0, 8 % от всего населения планеты.

Хрущевская атака на Польшу

Вину за произошедшее обычно возлагают на «командно-административную» модель, присущую «тоталитарному коммунизму». Безусловно, бюрократические искажения социализма сыграли свою роль. Однако важнейшей причиной кризиса стал крен в сторону Запада, который происходил под знаменами «польского пути к социализму».

Началось всё после смерти Сталина. Хрущёвское руководство ослабило свой контроль над руководством восточноевропейских компартий. И сделало оно это не из соображений прагматического характера, которые были бы вполне оправданы (действительно, страны социалистического лагеря окрепли, и нужна была некоторая децентрализация).

Нет, это была обычная политическая слабость, помноженная на амбициозность Хрущева, которую правильнее было бы назвать самодурством.

Хрущев терял нити управления, однако вёл себя как некий единоличный диктатор, подчиняющий себе все «братские» партии и правительства. В 1960-е годы он даже вынашивал планы присоединения к СССР Болгарии и Монголии. Под конец своего, мягко говоря, экстравагантного правления Никита Сергеевич даже возжелал ввести, на официальным уровне, арбитраж СССР - в случае территориальных споров между различными соцстранами. То есть Хрущев только раздражал руководителей других компартий, которые пытались, так или иначе, дистанцироваться от СССР.

И в отношении Польши его пресловутый волюнтаризм проявился в полной мере. Почти сразу же после прихода к власти Хрущёв попытался добиться снятия с поста председателя ЦК ПОРП авторитетного Болеслава Берута. Его планировалось освободить от партийного руководства, оставив на посту Председателя Совета министров Польской Народной Республики (ПНР), а руководителем партии сделать Эдварда Охаба. Однако II съезд ПОРП (март 1954 года) пошёл наперекор Хрущеву, и Берут остался во главе партии (в качестве Первого секретаря). Председателем же Совмина стал Юзеф Циранкевич.

Берут руководил ПОРП недолго. В марте 1956 года он умер в возрасте 64 лет. Смерть его сочли странной, и её обстоятельства связали с пребыванием в Москве на XX съезде КПСС (февраль 1956 года).

Первый секретарь ЦК Албанской партии труда (АПТ), яростный оппонент «ревизионистов» Хрущева и Брежнева Энвер Ходжа, вообще, практически открыто указывал на странные смерти восточноевропейских лидеров «сталинской когорты»: «Сразу же после смерти Сталина умер Готвальд. Странная, скоропостижная смерть! Тем, которые знали Готвальда, никогда не могло и в голову прийти, что тот здоровый, сильный и живой мужчина умрет... от гриппа или простуды, схваченной, дескать, в день похорон Сталина... Готвальд, старый друг и товарищ Сталина и Димитрова, скоропостижно умер. Это событие огорчило, но и удивило нас. Позднее последовала - столь же скоропостижно - смерть товарища Берута, не говоря уже о более ранней смерти великого Георгия Димитрова. И Димитров, и Готвальд, и Берут нашли смерть в Москве. Какое совпадение! Все трое были товарищами великого Сталина»! («Хрущевцы»).

Либеральный поворот Гомулки

Хрущевский натиск, оказавшийся на удивление слабым, тем не менее, вызвал возмущение в Польше, которое подогревали и ошибки, допущенные в ходе «социалистического строительства». И вот этим самым возмущением (как и в Венгрии) воспользовались силы, мечтавшие дистанцироваться от СССР и сблизиться с Западом. (Масла в огонь подлили и рабочие волнения в Познани.)

Они сделали ставку на Владислава Гомулку, видного партийно-государственного деятеля, подвергшегося опале в конце 1940-х годов. Тогда он, ещё до объединения коммунистов и социалистов в рамках ПОРП, был Генеральным секретарем коммунистической Польской рабочей партии (ППР).

В отличие от президента Берута, стоявшего на совершенно чётких просталинских позициях, Гомулка придерживался своеобразных взглядов на перспективы строительства социализма в ПНР, выступая за особый, «польский путь».

Гомулка был против национализации всей крупной промышленности и масштабной коллективизации, предлагал дружить с Костёлом. Именно его и сочли весьма подходящей фигурой для реформирования страны в «либерально-коммунистическом» направлении. В октябре 1956 году прошёл Пленум ЦК ПОРП, на котором Гомулку сделали Первым секретарем. К слову, Москва была против этого, но Хрущева опять не послушались.

Многие одобрительно высказываются по поводу преобразований, осуществленных при Гомулке. Дескать, молодец, уж коллективизацию точно не надо было проводить. Однако тут необходимо сделать некоторые пояснения. В Польше существовал огромный частный сектор, в рамках которого 14 млн га (из 20 млн га общего земельного фонда) находилось в распоряжении 3 млн единоличных крестьянских хозяйств. И, в большинстве своём, это были мелкотоварные хозяйства, чья эффективность, в условиях индустриального общества, крайне низка. Отзывы игроков 1xSlots Casino https://1xslot.ru/1xslots-casino-otzyvy/ Мелкие хозяйства с трудом приобретают и осваивают современную сельскохозяйственную технику, та же беда у них - с кредитами и удобрениями. На хваленом Западе, к слову, процветают крупные агрохозяйства - государственные, частные или кооперативные. А вот фермеры, как говорится, в пролёте, что и подтверждается их регулярными акциями протеста. В Польше эта вот мелкотоварность тоже сказывалась на конечном результате.

Сельское хозяйство находилось на довольно-таки низком уровне, даже и в «золотой век» польского социализма, в 1970-е годы. Польша импортировала зерно, причем 40% всех потребностей животноводства удовлетворялось за счёт зарубежных кормов. Крестьянские хозяйства находились на дотации. И если на производство продуктов питания в 1975 году выделялось 51 млрд злотых, то уже через пять лет эта цифра составила 170 млрд. Понятно, что продолжаться такое иждивенчество могло до поры до времени, пока сохранялась благоприятная внешнеэкономическая конъюнктура.

В области управления промышленностью произошла частичная децентрализация. Предприятия получили несколько большую самостоятельность, были предприняты меры по повышению материальной заинтересованности. Например, формировались специальные фонды выплаты премиальных. На предприятиях создавались органы рабочего самоуправления, которые, впрочем, были довольно-таки быстро подмяты администрацией.

Преобразования коснулись и политической сферы. Так, была введена новая избирательная система, предполагающая соревновательность кандидатов. Во всех округах их количество могло быть на треть больше, чем самих мандатов. Усилилась роль парламента (сейма), который сосредоточил в своих руках почти всю законодательную деятельность. Активизировалась деятельность двух некоммунистических партий - Объединенной крестьянской и Демократической. С целью консолидации разных общественно-политических сил был создан Фронт единства народа. Стали проводиться оживленные дискуссии в СМИ.

Наконец, в 1957 году заключили соглашение между государством и католической церковью, которая признала победу социализма (но, в дальнейшем, неоднократно поддерживала оппозицию).

Всё это необычайно воодушевило разнообразных диссидентов. Один из ведущих оппозиционеров, сыгравший важную роль в событиях 1980-1981-х гг., Адам Михник признавал: «Все мы - дети октября 1956 года, когда к власти вернулся Владислав Гомулка, а все последующие события берут свое начало в тогдашнем антитоталитарном порыве». Потирали руки и на Западе, небезызвестный Збигнев Бжезинский писал: «Успешные попытки Гомулки взять власть и удержать ее в своих руках укрепили Соединенные Штаты в их уверенности, что осторожное оказание экономической помощи и развитие культурных контактов с Польшей могли бы поддержать стремление этой страны к независимости...».

Позже, уже в 1978 году, он даст руководству США такие рекомендации: «Наиболее перспективной тактикой в настоящее время является не немедленное уничтожение коммунизма, а применение определенных средств, преследующих целью укрепить оппозицию и ослабить таким образом коммунистическую партию... Соглашения между США, их союзниками и Польшей должны быть направлены на укрепление зависимости Польши от Запада в области финансов, экономики, снабжения продуктами питания. Через незначительный промежуток времени начнет возрастать количество поляков, считающих, что только поддержка Запада является гарантией благополучия и прогресса... Следует разжигать в поляках антисоветские и антирусские настроения... На политических руководителей следует влиять таким образом, чтобы они заняли умеренную позицию в отношении диссидентов и выработали приемлемый вариант диалога с общественностью. В этом созданном политиками, профсоюзными деятелями, средствами массовой информации и отвлекающими маневрами климате наши действия должны способствовать дестабилизации обстановки в Польше. В этих условиях в партии возникнет смятение, а оппозиция приобретет новых сторонников».

Во времена Гомулки Польша получила солидную американскую помощь. Только в 1957-1963 гг. Штаты предоставили ей 900 млн долл. При этом, активно воздействовали на молодёжь. Вот, ярчайший пример: обмен студентами между ПНР и США в пять раз превышал соответствующий между ПНР И СССР.

Сторонники «жёсткой линии».

Надо сказать, что либерализация встретила активное неприятие части партийных руководителей, стоявших на позициях последовательного сталинизма. Наиболее жёстким оппонентом Гомулки был Казимеж Мияль, возглавлявший аппарат Совмина. В 1964 году он и его сторонники, были выведены из ЦК. Однако это их не остановило, и в 1965 году сталинисты-диссиденты основали подпольную Коммунистическую партию Польши (КПП). А год спустя Мияль эмигрировал в Албанию, откуда и пытался руководить сталинистским подпольем, которое пользовалось финансовой поддержкой Тираны и Пекина. Он эволюционировал к маоизму (не отказываясь от сталинизма) и даже перебрался в КНР. Во время политического кризиса Мияль вернулся в ПНР, где был арестован режимом Войцеха Ярузельского и провёл несколько месяцев в тюрьме. До конца своих дней (а умер он накануне собственного столетия) Мияль оставался верным своим взглядам - оправдывал Сталина и Берута, ругал Горбачева и перестройку, выступал против вступления в ЕС.

Была, впрочем, и другая, несколько более умеренная фракция сталинистов, которую называли «фракцией партизан» (формально фракции были запрещены). Она объединяла участников партизанской борьбы и возглавлялась генералом Мечиславом Мочаром. Участники группы исповедовали культ «войны и победы», соединяли сталинизм и польский национализм. Они активно противодействовали всем попыткам либерализации. На пике своей политической карьеры Мочар стал секретарем ЦК и членом Политбюро ЦК ПОРП. Однако рабочие волнения 1970 года, во время которых генерал занял жёсткую позицию, вынудили его уйти в отставку. Впрочем, туда же отправился и «либеральный» Гомулка.

«Золотой век» Герека

На смену Гомулке пришёл Э. Герек, возглавлявший «катовицкую группу» (свою популярность в партии он обрел как секретарь Катовицкого воеводского комитета ПОРП). Новый руководитель был из рабочих, будучи в эмиграции, он 18 лет отработал на бельгийских и французских шахтах, что серьезно сказалось на его здоровье. К своим бывшим братьям по классу Герек относился трепетно и до начала кризиса всегда умел находить общий язык. Он, вообще, обожал разъезжать по стране и общаться с простым народом - в отличие от того же Гомулки, который был кабинетным руководителем.

Герек считал важнейшей задачей подъем материального благосостояния в условиях ускоренной, широкомасштабной модернизации. И здесь ему удалось многое, его политику считают в высшей степени социальной.

К слову, согласно нынешним социологическим опросам, 56 % поляков считают время правления Герека эпохой экономического процветания.

При нём была существенно повышена заработная плата, установлены пенсии по старости для крестьян, повышены пособия для рожениц (а сам декретный отпуск увеличен с 12 до 18 месяцев). Разнообразные пенсии, стипендии и пособия выросли на 94 %.

Надо отметить, что Герек подчёркнуто проявлял заботу о рабочем классе, и вообще, о «низах». Так он повысил срок отпуска работников физического и умственного труда до срока чиновников. По картам металлургов, горняков, учителей были введены отраслевые привилегии - право на раннюю пенсию, отдых в бесплатных или доступных заведениях, десятилетнее обучение и жилье.

Результаты, что и говорить, оказались впечатляющими. Произведенный национальный доход рос, в среднем, на 9,8%. Промышленное производство возрастало на 14 %. Рост потребления составил 8, 7 %, реальные доходы населения - 7, 9 %, а заработная плата - 6, 0%. Физические лица освободили от подоходного налога. В ПНР граждане получили возможность открывать валютные счета в Национальном банке, чего они были лишены в других социалистических странах. Потребление изменилось в пользу мяса и мясных изделий. Рынок стремительно насыщался бытовой техникой - телевизорами, холодильниками, радиоприемниками. В 1970-х гг. количество личных автомобилей увеличилось с 450 тыс. до 2,3 млн. Наблюдался и грандиозный жилищный бум.

Однако всё это процветание обеспечивалось за счёт экономических связей с Западом. Возьмём, к примеру, обновление половины всего машинного парка страны. Оно стало возможным только благодаря импорту современных машин (и даже целых промышленных объектов) из развитых капиталистических стран. Сплошь и рядом подобные закупки осуществлялись в кредит, и сами кредиты текли в страну мощным, казалось бы, неиссякаемым потоком. А готовая продукция должна была поставляться в страны-кредиторы - в счёт уплаты долга.

И это ещё полбеды. Очень многие закупки были совершенно ненужными и не приносили никакой пользы. Уже после того, как было установлено военное положение, В. Ярузельский отмечал: «Зачастую нам продавались устаревшая технология и уже изъятые из западной промышленности лицензии. От нас требовали завышенных процентов за кредиты... Покупались лицензии, которые вообще не удалось реализовать, а также такие, которые дали бы худший и более дорогой продукт, чем польская промышленность. Подобным же образом обстояло дело с импортом. За валюту покупались элементарные компоненты для производства, которые можно было производить в стране. Покупались зубной порошок, бечевка для сноповязалок, зонтики, охотничьи патроны и т.д. и т.п.»

При этом Герек воздерживался от какой-либо конфронтации с СССР. Он лавировал, предпочитая, как ласковый телятя из поговорки, сосать двух маток. И от нас ему удалось «высосать» очень многое. Так, уже в 1971 году Герек посетил Москву, где плакался Л.И. Брежневу о тяжелом положении ПНР и подчеркивал, что помощь Польше необходима не только ей, но и всему социалистическому содружеству. Его мольбам вняли, Москва согласилась поставить новые материальные ресурсы, дать очередные кредиты и расширить польский экспорт. Но, самое главное, Польша получила новые заказы на строительство судов на польских судоверфях, которые, между прочим, были в то время нерентабельными. Сам Герек и тогда, и в следующие свои встречи с советскими руководителями, вёл себя очень дружелюбно, не допуская и намёка на конфронтацию. А ведь ему пытались (пусть и мягко) указать на «негативные моменты» - например, на чрезмерную активность католической церкви и откровенно антисоциалистических элементов. «Дорогому товарищу Эдварду Гереку» рекомендовали подправить ситуацию, на что он улыбался и обещал «подумать».

А между тем времени на раздумья оставалось всё меньше, ситуация становилась всё сложнее и сложнее. «К концу 70-х годов в Польше насчитывалось около сорока подпольных контрреволюционных организаций, - отмечает В. Глебов. - Их первенцем стал КОС-КОР («Комитет общественной самообороны - Комитет защиты рабочих») - знаменитая организация, учрежденная в 1976 году после подавленных властями забастовок в Радоме и мало-помалу взявшая на себя функции координационного центра всей оппозиционной активности.

Затем неофициальные объединения стали расти как грибы: «Студенческий комитет солидарности», «Движение молодой Польши», «Конфедерация независимой Польши» и, наконец, «Комитет свободных профсоюзов», из которого, собственно, и выросла десятимиллионная «Солидарность».

Изрядными тиражами выходили неофициальные издания («Poботник», «Братняк» и десятки других). Hе следует забывать и той громадной роли, которую играла в жизни польского общества католическая церковь. К концу 70-х годов она насчитывала свыше 20 тыс. ксендзов (один ксендз на 1750 человек населения), 14 тыс. костелов (в два раза больше, чем в 1937 г.), 2400 женских и 500 мужских монастырей... Помимо католического университета в Люблине и теологических факультетов при университетах Варшавы, Кракова, Познани и Вроцлава, в стране насчитывалось 45 высших и средних духовных семинарий. Издавалось 60 римско-католических периодических изданий. Легально действовали многочисленные религиозные ордены, разветвленная сеть клубов католической интеллигенции, общество светских католиков... Католическая церковь, имевшая свои счеты с социалистической идеологией, с сочувствием относилась ко всякой оппозиции социалистическому строю внутри страны.

Как же так получилось, что в социалистической стране действовало столько контрреволюционных организаций? Куда смотрела партия и польская госбезопасность? Hеужели ответственные польские деятели не видели скрывавшейся тут опасности? Конечно же, видели. Hо сидя в уютных барах, попивая каву и мартель, они уверяли советских товарищей: «Всех наших доморощенных «ниспровергателей режима» мы можем накрыть одной шапкой. Hо не хотим ссориться из-за такой мелочи с Западом. Hам нужны кредиты, а американцы ставят условие: деньги будут, но только в обмен на терпимость, а еще того лучше - прогресс в области прав человека... Так что пусть шумят, читают лекции, учреждают свои комитеты... Рабочему классу Польши нужны не эти горлопаны, а хорошая жизнь». («Польские события конца 1980-х годов").

Конец сладкой жизни

Однако хорошая жизнь уже подходила к своему завершению. Внезапно, к большому изумлению руководителей ПОРП, западные страны стали отказываться от готовой польской продукции. Это мотивировалось как невысоким её качеством, так и затоваренностью собственных рынков. Получалось следующее - сбыт тормозился, а общая сумма валютного долга продолжала расти.

А на Западе ещё взяли, да и резко повысили учётные ставки - проценты на кредиты. И первыми это сделали американцы, которые мягко стелили еще с конца 1950-х годов, но спать стало жёстко уже в конце 1970-х.

В 1979 году внутренняя задолженность ПНР составляла уже 11 млрд долл. И в следующем году страна была вынуждена выплатить 7, 6 млрд долл. Накануне же военного положения долги выросли аж до 25,5 млрд долл.

В конечном итоге не оправдала себя и активная инвестиционная политика. «В первой половине 1970-х годов инвестиции в польскую экономику увеличились на 80%, - пишут Н.И. Бухарин и И.С. Яжборовская. - Но уже в 1974 г. проявились первые симптомы перегрева инвестициями польской экономики, огромного перенапряжения народного хозяйства капитальными вложениями. Преобладало капитальное строительство с длительным циклом. В результате наступило чрезмерное расширение его фронта. Вместо того чтобы снижать темпы роста капитальных вложений, доходов населения и внешней задолженности и тем самым сохранить равновесие, капитальные вложения бесконтрольно увеличивались, реализовалась программа повышения заработной платы, ранее намечавшаяся только на следующую пятилетку. Производительность труда отставала от темпов роста доходов». («Эдвард Герек - от курса на социальную справедливость к экономическому кризису»).

Подъём сменился упадком. В 1976-1978 гг. темпы роста национального продукта уменьшились с 6, 8 до 3, 0%. Уже через год стал наблюдаться спад (2, 3 %) - впервые в истории ПНР. А в 1980 г. этот спад достиг 5, 4%. «Экономического чуда» не вышло, на смену тучным приходили тощие года. Герек попытался выйти из положения путем затягивания поясов. В 1976 году он пошёл на повышение цен, что вызвало массовые рабочие волнения. (Кстати, в Москве его всячески отговаривали от этого шага.) Польский лидер впал в ярость. Как так, ведь он столько сделал для рабочих, а они не могут немножко потерпеть! Увы, он не понимал одной очень важной закономерности: социальное государство действует как ниппель - раз повысив уровень жизни, его уже нельзя понизить без последствий, без массового недовольства. Социальное государство обеспечивает стабильность, но только если есть ресурсы для поддержания уже достигнутого уровня жизни. Эта проблема встанет и перед Советским Союзом, но до 1989 года он сохранял устойчивость. В некоторых отношениях политика Герека предвосхитила затратную политику «ускорения» Андропова-Горбачёва, но Герек был куда более авантюристичен: во-первых, он принялся наращивать доходы населения до того, как технологическая модернизация была завершена, и, во-вторых, у Польши для проведения такого «манёвра» не было нефтегазовых доходов, а сельское хозяйство - богатство этой страны - не было высокопродуктивным. Так что крах был практически неизбежен даже при благоприятной внешнеэкономической конъюнктуре. А она оказалась неблагоприятной». (А.И. Шубин «Золотая осень, или Период застоя»).

Польское руководство не имело стратегического мышления, что роднило его с руководствами других соцстран (в том числе, и СССР). Идеологическая ортодоксальность причудливым образом сочеталась здесь с «прагматической» беспринципностью.

Герек и его сторонники считали, что они могут сохранять основы социализма и, одновременно, сделать свою экономику открытой для западного капитализма. Они свели к минимуму планирование, введя т. н. «открытый» план, но так и не наладили рыночные механизмы. При такой потрясающей бессистемности поражение было делом времени. Скорого времени.

Специально для «Столетия»

Тридцать лет назад, летом 1980 года, пролетариат Польши заставил мир затаить дыхание. Гигантское забастовочное движение распространилось по всей стране: несколько сотен тысяч рабочих вышли на «дикую» забастовку во многих городах, заставив содрогнуться правящий класс всего мира.

Что же произошло в августе 1980 года?

После объявления о повышении цен на мясо, рабочие ряда предприятий стихийно вышли на забастовку. Первого июля работники Тчева (город около Гданьска) и Урсуса (один из районов Варшавы) поднялись на борьбу. В Урсусе провели общие собрания, избрали забастовочный комитет и выдвинули коллективные требования. В последующие дни забастовка распространилась на Варшаву, Лодзь, Гданьск и другие города. Правительство попыталось предотвратить расширение движения, оперативно делая уступки, такие как увеличение заработной платы. В середине июля рабочие Люблина, важном пункте железнодорожного пересечения, начали стачку. Люблин расположен на железнодорожной линии, которая соединяет Россию с Восточной Германией. В 1980 году это был жизненно важный путь снабжения российских войск в ГДР. Требования рабочих были следующие: никаких репрессий против бастующих, вывод полиции с предприятий, увеличение заработной платы и свободные выборы в профсоюзы.

В чем заключалась сила рабочих?

Рабочие извлекли уроки из забастовок 1970 и 1976 годов . Они ясно видели, что официальный аппарат профсоюза был на стороне сталинистского государства каждый раз, когда трудящиеся выдвигали свои требования. Именно поэтому, они взяли инициативу в собственные руки. Не дожидаясь указаний сверху, трудящиеся объединились, провели собрания и непосредственно выбрали время и место борьбы.

Общие требования сформулировали и выдвинули на массовых собраниях. Сформировали забастовочный комитет. Однако вначале на первом плане были экономические требования.

Рабочие были чрезвычайно решительны. Они не хотели повторения насильственного подавления борьбы, как в 1970 и 1976 годах. В промышленном центре Гданьск-Гдыня-Сопот был создан Межзаводской забастовочный комитет (МЗК). Избрали 400 делегатов, по два от каждого предприятия. Во второй половине августа было от 800 до 1000 делегатов. Каждый день общие собрания проводились на верфи имени Ленина. Установили громкоговорители, чтобы все могли следить за дискуссией в забастовочном комитете и переговорами с представителями правительства. Затем, микрофоны были установлены за пределами зала заседаний МЗК, чтобы рабочие во время общего собрания могли непосредственно вмешаться в обсуждения, ведущиеся комитетом. Вечером делегаты (многие из них записывали дебаты на кассеты) возвращались на рабочее место и делали доклады общим собраниям своих заводов.

Эти средства использовались для того, чтобы наибольшее количество рабочих могли принять непосредственное участие в борьбе. Делегаты несли ответственность перед общими собраниями и могли быть в любой момент отозванными. Все эти методы были прямо противоположны методам профсоюзов.

В то время, как рабочие Гданьска-Гдыни-Сопота организовывались в общие собрания, движение распространялось на другие города. Чтобы саботировать налаживание связи между рабочими разных регионов страны, правительство отключило 16 августа телефонную связь. В ответ рабочие пригрозили расширить забастовку, и власти вынуждены были уступить, восстановив связь.

Затем общие собрания постановили создать рабочие дружины. Употребление алкоголя весьма распространенно в Польше, но было принято коллективное решение запретить его употребление на собраниях. Рабочие понимали, что в их конфронтации с правительством им нужен ясный ум.

Когда правительство стало угрожать репрессиями против Гданьска, железнодорожные рабочие Люблина предупредили, что если их товарищи по классу подвергнуться физическому нападению, и если тронут хоть одного рабочего, то они перекроют стратегически наиболее важный путь, соединяющий Россию с Восточной Германией.

Практически во всех главных городах страны были мобилизованы рабочие. Более полумиллиону из них стало понятно, что они являются единственной силой, способной противостоять власти. И они знали, в чем заключается их сила:

В быстром распространении движения, а не замкнутой борьбе, которая изматывает, как в 1970 и 1976 годах;

В самоорганизации, в способности взять инициативу в собственные руки, а не полагаться на профсоюзы;

В создании общих собраний, в рамках которых они могли объединить свои силы, осуществлять коллективный контроль над движением и организовать самое массовое участие в переговорах с правительством на глазах у всех товарищей.

Расширение движения было самым лучшим оружием и проявлением солидарности. Рабочие не ограничивались декларациями о поддержке своих товарищей, но проявляли инициативу и присоединялись к борьбе. Это позволило резко изменить баланс сил. До тех пор, пока рабочие сохраняли единство и вели массовую борьбу, власти не могли использовать против них репрессии. Во время летних стачек, когда рабочие сохраняли единство, ни один рабочий физически не пострадал. Польская буржуазия понимала, что применять репрессии в такой обстановке опасно, поэтому было решено ослабить рабочий класс изнутри.

Ответ буржуазии: изоляция

Об опасности для правительств других государств, исходящей от рабочей борьбы в Польше можно судить по реакции соседних стран.

Границы между Польшей и Восточной Германией, Чехословакией и Советским Союзом были немедленно закрыты. И буржуазия имела веские причины для такого шага! В Чехословакии, в угледобывающем районе близ города Острава, шахтеры, после польского примера, также начали забастовку. Также начались рабочие волнения в румынских горнодобывающих регионах и в российском городе Тольятти. И хотя в Западной Европе не было забастовок прямой солидарности с рабочими из Польши, пролетарии многих стран подняли лозунги своих польских товарищей по классу. В итальянском Турине в сентябре 1980 года во время рабочей демонстрации можно было услышать лозунг: «Гданьск показывает нам пример!».

Как саботировалось движение

Хотя первоначально влияние профсоюзов было незначительным, члены «свободных профсоюзов» волей или неволей блокировали рабочую борьбу .

Если во время возникновения движения переговоры носили открытый характер, то затем было заявлено, что нужны «специалисты», которые способны вдаваться в детали переговоров с правительством. После этого большинство рабочих уже не могли следить за ходом переговоров, и тем более принимать в них участие. Громкоговорители перестали транслировать ход дебатов, их работу прекратили из-за «технических» проблем. Лех Валенса, член «свободного» профсоюза был коронован в лидеры движения, и враг рабочих облачился в одежды «свободных» профсоюзов. Новая организация стала искажать требования рабочих. Если вначале экономические и политические классовые требования были вверху списка, то Лех Валенса и «свободный» профсоюз изменили очередность, и основным требованием выдвинули признание независимых профсоюзов, и таким образом, отодвинули общие требования на второй план. Они действовали в русле старой «демократической» тактики: защищать интересы профсоюза вместо защиты интересов трудящихся.

Подписание 31 августа соглашения в Гданьске показало, что движение пошло на спад, даже если забастовки все еще продолжались в некоторых других местах. Первый пункт соглашения разрешал деятельность «свободного и самоуправляемого» профсоюза, который получил название «Солидарность». Пятнадцать членов президиума Межзаводского забастовочного комитета составили руководство «Солидарности».

Хотя рабочие достаточно хорошо понимали, что официальные профсоюзы являются частью государства, большинство из них разделяло иллюзию, что новообразованная «Солидарность» не будет продажной, и станет защищать интересы трудящихся. Они не имели опыта рабочих Запада, которые на себе ощутили антипролетарский характер «свободных» профсоюзов и уже десятилетиями противостояли им.

Валенса объявил, что хочет сделать Польшу второй Японией, в результате чего якобы будут процветать все. И многие рабочие, из-за незнаний реальностей капитализма на Западе оказались в плену подобных иллюзий. На их примере видно, какое большое влияние оказывала демократическая идеология на эту часть мирового пролетариата. «Демократический» яд, имевший сильное воздействие в западных странах, был еще более сильнодействующим в таких странах как Польша, после нескольких десятилетий сталинизма. Польская и мировая буржуазия понимала это очень хорошо: именно использование демократических иллюзий позволило буржуазии и профсоюзу «Солидарность» проводить антирабочую политику, и развязать репрессии, которые были необходимы для подавления пролетарского движения.

Осенью 1980 года рабочие снова начали стачку, выступая против соглашений в Гданьске, так как они увидели, что их положение ухудшается, даже если якобы на их стороне «свободный» профсоюз. В этой ситуации «Солидарность» показала свое истинное лицо. Вскоре после окончания массовой забастовки Валенса всюду летал на военном вертолете, призывая рабочих не возобновлять забастовки и успокоиться, так как стачки, по его словам, толкали страну в пропасть.

С самого своего возникновения «Солидарность» саботировала рабочее движение. Каждый раз, если предоставлялась возможность, она вырывала инициативу из рук трудящихся, препятствуя началу новой борьбы.

В декабре 1981 года польская буржуазия смогла, наконец, начать открытые репрессии против рабочих. «Солидарность» заложила основу политическому разоружению рабочих. Летом 1980 года, как уже ранее упоминалось, ни один рабочий не пострадал от действий правительства, потому что движение расширялось, трудящиеся были самоорганизованы и не находились под влиянием профсоюза, благодаря чему их никто не сдерживал и они могли сами контролировать борьбу. К концу 1981 года положение изменилось. На смену самоорганизации пришел профсоюз, который тормозил рабочую борьбу. В декабре более 1200 рабочих было убито, а десятки тысяч брошены в тюрьмы или сосланы.

Позднее прежний лидер «Солидарности» Лех Валенса стал президентом Польши. До этого он уже зарекомендовал себя успешным защитником интересов польского государства в качестве профсоюзного лидера.

Историческое значение этой борьбы

Не смотря на то, что с тех пор прошло уже 30 лет, и многие рабочие, участвовавшие в забастовочной борьбе того времени оказались безработными или были вынуждены эмигрировать в поисках куска хлеба, их опыт имеет неоценимое значение для всего рабочего класса. ИКТ уже писало в 1980 году, что борьба в Польше является важным шагом в общемировой пролетарской борьбе, и поэтому она имеет громадное значение.

Исторические события такого масштаба имеют долгосрочные последствия. Массовые забастовки в Польше убедительно доказали, что классовая борьба может заставить буржуазию отложить ее агрессивные милитаристские планы. Борьба рабочих Польши показала, что пролетариат Восточного блока не согласится быть послушным пушечным мясом во славу «социализма». Их сопротивление, и сопротивление рабочих других стран этого блока помешало руководству «соцлагеря» решить экономические проблемы путем военной экспансии. Эти забастовки стали одним из решающих факторов распада восточного империалистического союза.

ИКТ, 01:08:2010

12 декабря 1970 года польское руководство объявило громадное повышение цен на продовольствие. На следующий день встала Гданьская судоверфь, затем другие предприятия города. Сталинистский режим ответил зверскими репрессиями. Силовые органы государства открыли огонь на поражение. 16 декабря выстрелами встретили выходящих из ворот номер 2 рабочих верфи, 17 утром стреляли в городе Гдыня, по корабелам, идущим на работу, 18 декабря в Эльблонге и Щецине... По официальным данным на польском Побережье погибло 45 человек, 1165 получили ранения, арестовано было около 3 тысяч. Однако это не положило конец забастовкам. После «декабрьских событий» произошла смена партийного и государственного руководства. Гомулку заменил Герек. Последний вынужден был предпринять огромные усилия, чтобы заставить рабочих вернуться на рабочие места. Всего через несколько лет все обещания, данные рабочим, были нарушены, и в 1976 году вновь произошло поднятие цен. На это трудящиеся ответили стачками, которые вновь были подавлены репрессиями.

Они не были, строго говоря, профсоюзом, но являлись небольшой группой рабочих, связанных с КОР (Комитетом защиты рабочих), созданным интеллигенцией от демократической оппозиции после репрессий 1976 года, и призывали к легализации независимых профсоюзов.